Об обстоятельствах моего увольнения из Института истории

Подробности

Опубликовано: 31.01.2016 10:15

Автор: Анищенко Евгений Константинович

Просмотров: 836

Об обстоятельствах моего увольнения из Института Истории НАН РБ

В феврале 2007 г. в Институте проводилась плановая аттестация сотрудников, для чего все писали отчеты о проделанной работе. Самое интересное, что нового директора интересовал большой период после 1996 г. Таким образом, я должен был отчитаться практически за половину времени своего пребывания в Институте.

Отчет о работе в Инстите истории для аттестации занимаемой должности

СПИСОК

научных трудов старшего научного сотрудника отдела

«Истории Беларуси средних веков и начала Нового времени»кандидата исторических наук

Анищенко Евгения Константиновича

за 1996—2006гг.

Старший научный сотрудник,

кандидат исторических наук                                                                                  Е. К. Анищенко

Заведующий отделом                                                                                             А.И.Груша

Ученый секретарь ИИ НАН Беларуси                                                                   М.Г. Жилинский

Директору

Института истории НАНБ

Доктору исторических наук Ковалене А.

кандидата исторических наук Анищенко Евгения Константиновича

Заявление

В связи с решением аттестационной комиссии 19 февраля 2007 г. о признании меня не соответствующим занимаемой должности, прошу уволить меня с 6 марта текущего года.

20 февраля 2007 г.                                                                           Анищенко Е. К.

А. Коваленя меня не принял, а передал через канцелярию (!!!!!), чтобы я переписал прошение и написал о желании уволиться “по согласию сторон”. Он так хотел, чтобы я ушел по собственной инициативе и без скандала для его репутации.

Мои объяснения на увольнение из Института Истории

Анищенко Евгений Константинович Институт истории НАНБ.1955 г. рожд. д. Брянцево Оршанского р-на. Канд. ист. наук.

19.02.2007 г. атестационная комиссияИИ АНБ признала меня не соответствующимзанимаемой должности старшего научногосотрудникаи я на следующий день подал заявление на увольнение, как занимающий должность незаслуженно.

Приговор вынесен какувольнение, ибо комиссия непостановилапонизить меня в должности, не рекомендовала исправить недостатки и т.п., как это принято и как это сделано в отношении других аттестуемых коллег.

Официальные мотивы увольненияозвучены в характеристике с подачи заведующего отдела (истории Беларусисредних веков и начала Нового времени) канд. ист. наук Александра Груши,очень раболепской перед начальством особы. Во-первых, меняобвинили в том, что я не выступаю на отделе с рецензиями чужих работ. Но это не основание для дисквалификации, поскольку я имею в белоруской печати и за рубежом несколько рецензий на отечественных и зарубежных историков. Потом, я не набивался у заведующего на подобные рецензии, а он меня не просил об этом. В отделе на этот счет всегда было в достатке способных говорить обо всем и на разные темы.Во-вторых, меня обвинили в том, что я слабо презентую результаты своих исследований на конференциях. Это так, но научные достижения не измеряются конференциями и этот показатель никак не влияет на результаты моих исследований, ибо за отчетный период (с 2005 г.) я опубликовал без всяких там конференций 2 монографии, а всего презентовал своих научных результатов в обьеме 40 печатных листов. Этот показатель слышали и видели члены комиссии. Такого результата не сделал никто из аттестуемых моих коллег отдела и даже самих членов аттестационной комиссии. Та же комиссия аттестовала сотрудников, у которых за тот же отчетный период имелось всего по 2-5 печатных листа.

Моя дисквалификация, поэтому, прозвучала как фальш, как заранее спланированная акция, как издевательство. Я написал заявление, чтобы убедиться, что это не сон и чтобы посмотреть, подпишут ли его те, кто изображает себя справедливым и беспристрастным. Оказалось, что это не шутка, подписали и директор, и член аттестационной комиссии О. Левко, а Груша даже не отважился наложить резолюцию, что он возражает на увольнение своего сотрудника. Это есть доказательство элементарного сговора и заказа.

Причины и мотивы моего увольнения. Кстати, за 20 лет работы в Институте я не имелот дирекции нареканий на творческую импотенцию или брак, невыполнение заданий и т.п.Поэтому уверенно думаю так.

1. Атестации дождались те члены-корреспонденты, доктора и прочие титулованные сотрудники, которых раздражал Анищенко, который каждый год выдавал то ли монографию то ли сборник документов, который уже имеет 13 таких произведений, тогда как подобные функционеры за всю жизнь издали по 2-3 книжки. На фоне таких успехов они выглядят воистину тунеядцамии бездельниками. Вотони и прогнали прочь раздражающий и колющий пример. Из таких в комиссии сидел член-корр. НАНБ Пётр Петриков, известный как гонитель “нацдемов” и “русофобов”. Был там и член-корр. Костюк Михаили доктор ист. наук Ольга Левко, печально известная в Институтесвоим склочничеством и интриганством.

2. Кроме одной монографии я издал все свои книгисобственной инициативой и у частных издателей, а не на государственный (институтские) средства, а потому мог высказываться смело и бесцензурно, что нетерпимо ныне. Позиция нового директора Института Александра Ковалени и его клевретов проста – член государственного учреждения солдат, который подчиняется текущей политике и который обязан быть конъюнктурным служителем власти, тебя кормящей и дающей работу. А если тебе нужны деньги на издание, то обратись в Фонд фундаментальных исследований, где как раз пасутся патриции, а не плебеи. Словом, я издавал работы на внешние средства и тем самым был независимым исследователем. Я таким образом экономил (не просил) государевы деньги, но был не контролируем, а это, так сказать, вредно.

3. Аттестационнуюкомиссию коллектив не выбирал, а ее целиком назначил директор, причемиз 8 чел. ее 5– введены в штат института извне. Вообще, новый директор пад звонкие уверения, что он пришел сократить институт на 50 душ, сместил всех руководителей администрации института на угодных ему лиц, учредил какие-то центры, на которые поставил своих людей со стороны и без визы которых к нему не доступиться даже за разрешением на командировку. Проще говоря, под шумок о сокращении штатов и экономии бюджетных средств, он раздул штаты. Я публично, в присутствии отдела обвинил его при увольнении историка и коллеги Геннадия Сагановича, в том что он, директор, пришел добивать остатки академических свобод, которыми мы пользовались даже при коммунистах. Тому же Груше я сказал в присутствии отдела, что не буду терпеть его как назначенного, а не избранного коллективом руководителя. Видимо они и отомстили своей административной отверткой.

4. Здесь возможны и мотивы расправы за так называемую гражданскую позицию. Ибов сентябре 2006 г. меня надоумило напечатать в журн. АРХЕподборку воспоминаний депутатов Верховного Совета за 1995 г., из-за чего журнал по сути и был приостановлен. Затем, в январе 2007 г. поместил в Нар. Воле и Свободных Новостях Плюс статьи против строительства мемориала А. Суворову в Кобрине с открытыми выпадамипротив действующей власти и ее политики.

Общие обстоятельства. Новый директор Коваленя выступает в печати с открытыми заявлениями о вредности методологии исторической науки, разработанной покойным зам. директора института Мих. Бичем, с ее тремя Д ( в т. ч. о ее деидеологизации и департизации), поскольку Коваленя зовет верно служить государевой идеологии и ее президенту, поскольку ученый не может быть независимым от и вне идеологии. Но ведь эта отвергаемая концепция и была идеологией. Я же никогда не трепетал перед самодурствующим начальством с их очередной правильной идеологиейи в своих произведениях открыто воевал с подобной раболепской конъюнктурщиной. Сейчас Институт истории напоминает кладбище, где старательно и заботливо пакуются живые мысли хунвейбинами из камарильи Ковалени. Коллектив, который в большинстве своем давно сидел как мышь под веником, сейчас особенно парализован страхом. Чтобы вернуть туда творческую атмосферу, надо прежде всего сделать элементарное– возвратить выборность директора и руководителей отделов. Я предлагаю 2 лекарства, которые сделают ситуацию в науке (а не только в исторической) здоровой. Во-первых, из всех научный степеней надо оставить только кандидатов наук, как это есть в цивилизованном свете и, во-вторых, снять с бюджетного содержания и сделать исключительно почетными (не олачиваемыми) всю эту громадную иерархиюнесменяемых академиков, член-корреспондентов,всю эту армию старших, младших сотрудников и т.п.Ибо по сути такая табель о рангах делает научную корпорациювесьма дорогостоящим иждивенческим монстром, порождает море фиктивных работников и просто симулянтов, обеспечивает существование серости за счет народа, ведет, как это видно не только на моем примере, к периодической экономии бюджета путем увольнения неугодных, к отвратительной борьбе ничтожных тщеславий за кресла во имя простых шкурных интересов. Поместите эти предложения и мы увидим, кто и как заботится о народе. Это будет хороший тест на демагогов и на текущие разговоры о реформах в НАН, о каких то косметических изменениях в структурах, учреждении центров и т.п. бутафории.

Добавление. Вообще-то глубинная суть события, а тем более слухов и разговоров, вполне очевидна. Александр  Коваленя не первый, а второй после Николая Сташкевича на посту директора Института, которых не избирал коллектив на собрании и путем обьявления публичного конкурса на вакансию, а которых назначили сверху и которые сознательно превратили научно-исследовательское заведение в простой винтик и ролик властной вертикали. Более того, ряд назначений на должности глав центров говорит, что Институт истории превращен в банальный филиал Академии управления при президенте, в идеологическую обслугу, а сам директор открыто демонстрирует принцип конъюнктурного призвания науки и лично олицетворяет отказ от беспристрастности в науке и служения истине. Так же целенаправленно, поэтому, в институте искореняется вольномыслие и независимость под разными благовидными предлогами, под всякими красивыми и наукообразными терминами.. И Анищенко не первый в этом ряду. Достаточно назвать прогнанных Н. Стужинскую, Г. Сагановича, А. Киштымова. Сагановича, к примеру, нынешний директор увольнял под предлогом нарушения дисциплины, а точнее, за опоздание на два дня с поездки и отсутствие на рабочем месте. Ему даже не обьявили выговор, не вычитали из зарплаты т.н. прогул. Просто выставили за двери в назидание. Помимо разных неудобных для начальства обстоятельств, Саганович завинился тем, что напечатал в российском журнале, в издании «братского» народа, обзор историографии с нелицеприятной оценкой явно холуйских учебников по истории Беларуси, так же как и Конституция, написанных под хозяина.

Во-вторых, происходящее в Институте под шум о якобы ликвидации Академии вообще на основе создания каких-то инновационных центров имеет источником указ в очередной раз сэкономить бюджет, перетряхнув штаты. Ведется эта кампания также из-за того, что Россия сняла нас с иглы халявного дотирования. Стоило ей только наполовину урезать субсидирование (в 17 в. такая система субсидирования и управления называлась кормлением и она, между прочим, проводилась для экономного содержания исполнительной власти на местах) нас своими энергоносителями, как стал очевиден паразитический облик распрекрасной белоруской модели. В поисках спасительного круга и инвестиций она даже обьявила свободной экономической зоной завод Витязь и Горизонт. На отдельно взятом заводе обьявлена свобода ! Эти штучки когда-то проделывал с помощью полиции германский император и он называл это внедрением социализма. Нынешние громкие телодвижения власти маскируют такой же полицейский социализм. В масштабах Академии это может вылиться в элементарное искоренение свободы творчества, чем собственно и должна живиться наука. Это уже делается и происходит. Но, увы, против этого мишурного занятия из-под веника раздается только мышиный писк группы недовольной номенклатуры, защищенной громкими титулами и должностями. Остальная челядь молчит в слепой надежде и с полной уверенностью, что возьмут соседа, но не его. На глазах происходит то, как восторжествовал и благодаря чему функционировал истребительный режим сталинских репрессий.

Вы можете подать все в виде диалога, разбив текст на тезисы по определенным вопросам и ответам. Но очень прошу обязательно дать в буквальном цитировании подчеркнутые мною предложения. Это лакмусовая бумажка.

• Назад
• Вперёд